Семилетняя я сидит за кухонным столом, болтает ногами так, словно это главная задача ее жизни, и смотрит в окно. За немытым стеклом, покрытым разводами и слоем пыли, трясет сережками веселая береза. Веселая потому, что раньше всех остальных деревьев начинает радоваться весне: отращивает на своих дистрофически тощих веточках прекрасные нежно-зеленые листики и приходит в радостный трепет от самого легкого весеннего ветерка.
Для семилетней меня существуют две категории: деревья и березы. В категории "деревья" она с трудом различает тополя ("они делают июнь грязно-снежным", дубы (причудливые листья - самая ценная валюта в игрушечных "магазинах" и сосны ("некрасивые елочки".
К категории "березы" семилетняя я относит одну-единственную березу. Эта береза растет у нашего подъезда.
Если начать до нее докапываться, она, скрепя сердце, все же признает, что береза - тоже дерево. Причина тому - отсутствие в ее словарном запасе подходящих терминов для прояснения собственной позиции по данному вопросу. Видите ли, по всем признакам береза, конечно, будет являться деревом. Но исключительно номинально.
Взгляните на нее. Разве язык повернется назвать это хрупкое создание просто - деревом?
Да все деревья с их грубой, серой корой и массивными телами просто завидуют березе. Посмотрите, они так хотят быть похожими на нее, что люди каждую весну выкрашивают их основания в бледный мучной цвет. Эти потуги так же кричаще абсурдны, как крашеные зеленым спилы городских деревьев-палок с обрубленными ветвями, так же бессмысленны и бесполезны, как жвачка со вкусом борща и так же жалки, как попытки настоящей меня протащить через толщу утекшего времени мироощущение меня тогдашней.
Итак, последняя жалкая попытка:
белая береза под моим окном - этого было достаточно, чтобы семилетняя я считала, что в одной из прошлых жизней она была Есениным. Который не социотип, но Сергей Александрович. Такое толкование было для меня куда более понятным и естественным, чем принятие факта, что береза - это не уникальность, не исключение, что берез много и много домов, у окон которых растут березы.
Теперь понимаете?
***
Часто я грежу о том, как в будущем мы, то есть моя семья, или хотя бы только я, то есть будущая настоящая я, - словом, кто-то из нас со мной во главе съедет с этой квартиры. Мысль о том, что мне придется оставить здесь такое количество воспоминаний и привычек и что я никогда не смогу за ними вернуться, доставляет мне невероятное мазохистское удовольствие. И вот я начинаю представлять свою будущую обитель. И все идет хорошо, но я спотыкаюсь на какой-то смехотворной мелочи. Эта мелочь камнем ухается в омут моей душевной идиллии - по зеркальной плоскости темной воды в разные стороны расходятся круги.
Все дело в березе.
Вряд ли за моим будущим кухонным окном будет расти береза. И даже если и будет - это ведь будет совсем не та береза, которая стала свидетелем восемнадцати лет становления моей личности.
И мне сразу становится неуютно.
Глупая, глупая я.