пока ты не двигаешься, твои цепи не звенят
24.03.2014 в 11:50
Пишет энтони лашден:the national - pink rabbits
URL записиЖить в старом доме, выходить на балкон и пяткой давить рябиновые ягоды бликов на плитке. Слушать ночь: рев мотоцикла, звон ложки о край стакана, Хендрикс рвет тишину на лоскуты этажом ниже. Собираешь в кулак пшено из звезд и открываешь широко рот: ни черники, ни ежевики, ни замороженной польской малины - глотаешь шершавый желтый свет и чувствуешь, как внутри пульсирует вселенная.
Быть ночью: в каждом звуке; в шорохе, в тш-тш-тш-шорохе, кто-то ходит по комнате и шлепает по полу босыми ногами. Мелкое переживание влюбленности, мелкая тоска, мелкое счастье, а чувство прекрасного много больше. Красота не вмещается внутрь; из моего прекрасного можно выплавить кольца и бусы и продавать на блошином рынке. Если бы только научиться говорить так, чтобы было по-настоящему, чтобы говорить о том, что действительно чувствуешь:
когда я открываю рот, я говорю темнотой.
ххх
Память - это инстаграм для бедных;
до свидания, четкое представление о биографии бродского - мне нужно запомнить цвет твоих глаз и волос; постепенно я отказываюсь от полного собрания китса в своей голове и заполняю пространство фотокарточками того, как ты ставишь руку на локоть и щуришься на солнце.
вся литература не стоит и одной твоей улыбки, мой внутренний фаулз с остервенением делает коллекцию из того, что ты говоришь и пишешь (этот роман, как и многие остальные, с ужасающим педантизмом будет проанализирован феминистками, и выяснится, что меня больше интересует изгиб твоей шеи, чем равноправие на рабочих местах; я не человек, я - треть человека, большая часть которого умирает у твоих ног).
и никакого торонто, никакой безумной любви к высокому небу на примавере - зачем мне эти подозрительные фестивали музыки, сведенной при просмотре "мечтателей", французские песни вдруг приобретают смысл, я сдаю и покупаю билеты на поезд, сдаю и покупаю билеты на самолет.
невероятное начинается за углом, непостижимое начинается с тебя
Быть ночью: в каждом звуке; в шорохе, в тш-тш-тш-шорохе, кто-то ходит по комнате и шлепает по полу босыми ногами. Мелкое переживание влюбленности, мелкая тоска, мелкое счастье, а чувство прекрасного много больше. Красота не вмещается внутрь; из моего прекрасного можно выплавить кольца и бусы и продавать на блошином рынке. Если бы только научиться говорить так, чтобы было по-настоящему, чтобы говорить о том, что действительно чувствуешь:
когда я открываю рот, я говорю темнотой.
ххх
Память - это инстаграм для бедных;
до свидания, четкое представление о биографии бродского - мне нужно запомнить цвет твоих глаз и волос; постепенно я отказываюсь от полного собрания китса в своей голове и заполняю пространство фотокарточками того, как ты ставишь руку на локоть и щуришься на солнце.
вся литература не стоит и одной твоей улыбки, мой внутренний фаулз с остервенением делает коллекцию из того, что ты говоришь и пишешь (этот роман, как и многие остальные, с ужасающим педантизмом будет проанализирован феминистками, и выяснится, что меня больше интересует изгиб твоей шеи, чем равноправие на рабочих местах; я не человек, я - треть человека, большая часть которого умирает у твоих ног).
и никакого торонто, никакой безумной любви к высокому небу на примавере - зачем мне эти подозрительные фестивали музыки, сведенной при просмотре "мечтателей", французские песни вдруг приобретают смысл, я сдаю и покупаю билеты на поезд, сдаю и покупаю билеты на самолет.
невероятное начинается за углом, непостижимое начинается с тебя